Данный текст — перевод поста Гая Дубровского из ФБ о Йом Кипуре на площади Дизенгоф в Тель-Авиве.
Вечером в канун Йом Кипура, я, моя жена и две дочери пришли, одетые в белое и праздничное, чтобы впервые в нашей жизни принять участие в молитве Йом Кипур. Мы ведем совершенно светский образ жизни, никогда не были в синагоге, но нам хотелось ощутить особую атмосферу Йом Кипура и позволить дочерям расширить свой кругозор. Мы — светская либеральная семья, выступающая против религиозного принуждения, против насилия и первые, кто поднимет израильский флаг и «флаг гордости» на демонстрации на Каплане.
Уже по пути на площадь мы услышали крики. Мы знали, что по поводу перегородки поднялся шум, были рады услышать, что, хотя организаторы пытались провести гендерную сегрегацию (что незаконно), люди устранили ее, и мы могли сидеть вместе.
К сожалению, несмотря на устранение перегородки, которая была причиной спора, инцидент только обострился. Пока мы сидели вместе на пластиковых стульях и ждали начала, насилие со стороны противников молитвы начало усиливаться — крики, свист, дуделки, словесное насилие — крики «позор» и призывы найти другое место, — все для того, чтобы сорвать мероприятие.
За нами сидела пара пожилых людей в кипах, к которым подошел один из протестующих и упрекнул их за то, что они «сжигают детей», и как им не стыдно. Другая пожилая женщина крикнула толпе, что утопит молитвенники в фонтане — и, чтобы не быть голословной, подошла к столу и разбросала книги. В какой-то момент толпа, словно по приказу, начала собирать все стулья с площади, желающим сесть не давали занять стул и начать молитву.
Уровень насилия в воздухе поднялся до новых высот, девочки, пришедшие на молитву со своими семьями, плакали. Моя жена забрала дочерей домой — это был не тот опыт, которого мы ожидали. Я остался сидеть на стуле — молчаливый и незаметный в толпе, думающий только о ненависти к свободе и своим братьям, и о том, как символично и грустно то, что я вижу перед глазами.
Я никогда не молился. Я никогда не постился. Я никогда не соблюдал Шаббат, но когда ко мне подошла небольшая группа молодых людей — юношей и девушек — и предложила дополнить небольшой миньян (молитвенный кворум), который они собирают, — я сразу согласился. Я чувствовал бесконечную солидарность с этой группой напуганных и смелых молодых людей. Я чувствовал огромный стыд за свой лагерь — якобы либеральный. Сеющий зло и панику среди молодых ребят.
Несмотря на форму нашей молитвы — отдельная небольшая группа, без разделения — толпа делала всё возможное, чтобы унижать и мешать. Люди ходили среди молящихся с оскорбительными криками и танцами, заезжали на велосипедах и с электрическими тележками. Женщина, которая пришла с двумя собаками, сказала что она не будет нападать, но ее собаки — будут. Действительно, через несколько несколько минут она натравливала своих собак на молящихся под смех толпы.
Во время молитвы я стоял рядом с ними, не двигаясь. Я не знал, на какой мы странице, не знал движений и слов, но ощущал всё — внутри и снаружи. Я думал о том, сколько мои предки боролись и шли на самопожертвование ради молитвы и сохранения своего еврейского образа жизни. Теперь моя очередь, мне придется пройти через это, чтобы молиться.
Попытки заговорить с людьми из толпы встречались громкими криками «Тебе должно быть стыдно», меня порывало «просто» сказать, что я — тоже такой же, как они. Но на этот раз они сильно перестарались.
Реального физического насилия не было. Но пока я был в кипе, на меня наступили, «по ошибке» ударили рулем велосипеда, и я почувствовал, что толпа разрешила себе насилие.
Сентябрь 2023 г., центр Тель-Авива. Менее чем в 100 метрах от моего дома я подвергся словесному и физическому насилию, потому что хотел помолиться вместе со своей семьей в Йом Кипур. Я не хочу никого винить, но если этот пост побудит нас посмотреть в зеркало, и каждый хоть немного улучшит себя и отношение к другим, — я внес свой вклад.
(другой вариант перевода: Эстер Сегаль)