"Но главный сюрприз ждал Хрущева на совещании представителей коммунистических и рабочих партий, точнее на проходившем параллельно собрании лидеров компартий социалистических стран. Мао не случайно спрашивал своего переводчика, как сказать по-русски «чжилаоху». Именно на эту тему он и говорил, объявив всех реакционеров «бумажными тиграми». Это было бы еще хорошо, но при этом он добавил следующее: «Попробуем предположить, сколько погибнет людей, если разразится война? Возможно, что из 2700 миллионов человек населения всего мира людские потери составят одну треть, а может быть, и несколько больше — половину человечества… Как только начнется война, посыплются атомные и водородные бомбы. Я спорил по этому вопросу с одним иностранным политическим деятелем. Он считает, что в случае возникновения атомной войны могут погибнуть абсолютно все люди. Я сказал, что, в крайнем случае, погибнет половина людей, но останется еще другая половина, зато империализм будет стерт с лица земли и весь мир станет социалистическим. Пройдет столько-то лет, население опять вырастет до 2700 миллионов человек, а наверняка и еще больше». Как видно, он развивал идеи, высказанные им ранее Неру, финскому послу Карлу Йохаму Сундстрему, а также (в завуалированной форме) Юдину. На этот раз он, правда, был более конкретен в цифрах, и это его небрежное жонглирование сотнями миллионов жизней произвело на всех чудовищное впечатление. В зале воцарилось молчание. Все чувствовали себя неловко.

После этого на банкете он вновь стал вести разговор о пользе ядерной войны для дела социализма. Хрущев не знал что и думать. И тогда глава итальянской компартии Пальмиро Тольятти спросил: «Товарищ Мао Цзэдун! А сколько в результате атомной войны останется итальянцев?» Мао спокойно ответил: «Нисколько. А почему вы считаете, что итальянцы так важны человечеству?» Спичрайтер Хрущева Олег Александрович Гриневский, присутствовавший тогда в зале в качестве одного из переводчиков, помнит, что Мао при этих словах даже не улыбнулся."

Из книги Александра Панцова "Мао Цзедун"