Среди учеников Магида из Межерича были два брата из Галиции, которые стали потом раввинами больших городов: р. Шмельке в Никольсбурге, а р. Пинхас во Франкфурте. Как они попали в ученики к Магиду из Межерича? Просто из любопытства приехали к нему на шабат. Большого впечатления Магид на них не произвел, и в воскресенье братья зашли к нему попрощаться. Тот все понял. «Нет так нет, — говорит им, — счастливого вам пути. Одна только просьба: прежде чем уезжать, зайдите в бейт мидраш, разыщите еврея по имени Зуся, поучитесь с ним немного, а потом езжайте с Б‑гом». В бейт мидраше указали им на оборванного бедняка, который читал псалмы у печки и время от времени подбрасывал в нее дрова. Это и был р. Зуся. Он долго отнекивался: чему, мол, я могу научить таких ученых людей, я едва и псалмы‑то умею читать. Но р. Шмельке и р. Пинхас никак не отставали от него, и р. Зуся сказал: «Однажды я учил что‑то из трактата “Брахот”, давайте попробуем». Открыли Талмуд, он стал читать, как читают простецы: «Гемара говорит; девять и ковчег засчитываются вместе. Это значит, что если не хватает одного человека для миньяна, можно сосчитать с ними и ковчег со свитками Торы. Задается вопрос: ковчег — человек?!» Запнулся р. Зуся, а потом воскликнул: «Ясно, что ковчег не человек, о чем тут вообще речь?! Я вот думаю так: есть алаха — если не хватает одного мужчины для миньяна, то берут мальчика моложе 13 лет, дают ему в руки свиток Торы и включают его в миньян. А Гемара спрашивает: раз можно взять в миньян мальчика со свитком Торы, то, может, и ковчег, в котором множество свитков Торы, и подавно? Но Гемара же и отвечает: разве ковчег — человек?! Ты можешь знать всю Тору наизусть, но где в тебе человек? Нужен человек!» Поняли тогда р. Шмелке и р. Пинхас, что хотел сказать им Магид, и стали его учениками.