Сын вышел из Ливана - это хорошо. Но его тут же отправили в Сирию - это похуже. В субботу получил сообщение на Вотсап и сразу стал собираться.
"Сообщение точно из армии? Может, ошибка?", - с надеждой спросил я.
"Нет, не из армии", - вздохнул сын", - "Сима написала. Офицер из штаба может ошибиться, Сима - никогда".
Быстрыми, точными, отрепетированными за год войны движениями, сын начал укладывать вещи в армейскую сумку, параллельно переговариваясь по телефону с ребятами, тоже поднятыми по тревоге. До нас долетали обрывки фраз.
"Автобус из Беер-Шевы уже выехал. Сима написала в группе", "В Иерусалим ещё даже не приехал. Где-то застрял. Сима сейчас разговаривает с водителем".
"А что с религиозными солдатами? Они же в субботу не видят сообщений". - поинтересовался я.
"Некоторые оставляют телефоны включёнными", - объяснил сын, - "К остальным посылают гонцов, которые обходят дома и синагоги. Сима на связи с этими гонцами. Не знаю, как это получается, но религиозные к месту сбора всегда прибывают первыми".
Отвезли мы сына на базу. Там уже накрыта "поляна": булочки, пироги, чай, кофе. Откуда? Как успели? Правильно! Сима побеспокоилась.
Проводили, обняли, пожелали, напутствовали... И уже по дороге домой, оставшись наедине с Женой, я задал ей сакраментальный вопрос: "А кто такая «Сима»?! Это какой-то армейский код, или это реальный человек?".
"Сима - это мама Офека!", - Жена в очередной раз поразилась моей низкой вовлечённости в жизнь детей.
"Офек служит с нашим сыном?"
"Служил. Он в прошлом месяце демобилизовался. Сейчас лежит на пляже в Таиланде"
"Почему же его мама не демобилизовалась вместе с ним? Почему она продолжает командовать «нашей» ротой?".
"Во-первых, Офек через две недели возвращается в свою часть. У него уже есть повестка в милуим", - терпеливо объяснила мне Жена, - "А вторых, Сима - мама не только Офека, она мама всей роты: и погибших, и раненых, и тех, кто воюет, и тех, кто уже отвоевал, и тех, кто воевать только начинает..."