Томас Соуэлл

В годы холодной войны между коммунистическим блоком и западными демократическими странами советские власти и их восточноевропейские сателлиты успешно поддерживали целый ряд ограничений, удачно названных Уинстоном Черчиллем "Железным занавесом". Этот "занавес" только изолировал жителей блока от западных идей, но и физически препятствовал возможности побега.

Одной из немногих вещей, способных проникать сквозь "железный занавес", были идеи, доносимые до жителей коммунистического блока западными радиостанциями. Так, радиосеть "Голос Америки", транслирующая передачи на подвластные коммунистам страны, позволяла народам по ту сторону "занавеса" не быть изолированными полностью и знать не только то, о чем хотели сообщить им собственные диктаторские режимы.

Парадоксальным образом, несмотря на победу демократии над диктатурой, положившей конец холодной войне, внутри самого американского общества, во многих наших колледжах и университетах медленно, но неуклонно нарастает ряд ограничений на то, что может быть произнесено в кампусе, студентами, профессорами, или даже сторонними ораторами. Речь идет об идеях, противоречащих нынешнему пониманию политкорректности.

Нет вокруг наших кампусов ни колючей проволоки, ни вооруженной охраны, препятствующих проникновению нежелательных идей. И может показаться, что никакого "железного занавеса" вовсе и нет. Но он, увы, есть, и с каждым днем признаки его существования становятся все более наглядными.

Одним из его симптомов, например, стало то, что многие представители нашего подрастающего поколения могут пройти весь образовательный путь от начальной школы до аспирантуры ведущих колледжей и университетов, даже не узнав о существовании последовательного представления о мире, в корне отличающегося от взглядов политических левых.

Существует целый ряд замечательных учёных мирового масштаба, которым вряд ли суждено стать профессорами в элитных или даже не столь элитных академических учреждениях США, поскольку они не готовы становиться подпевалами левых. Многие из них уже столкнулись с тем, что им просто заткнули рот или даже подвергли физическому насилию, когда они пытались выступить, оспаривая абсолютный приоритет политкорректности.

Знаменитый Гарвард стал лишь одним из целого ряда престижных учреждений, где подобные вещи уже происходят. Хуже того, превентивное отступление перед натиском кампусных громил, даже оправдывается там деканом, сообщающим о том, что, мол, слишком дорого обеспечивать безопасность сторонним лекторам, чьи выступления способны привести к беспорядкам в кампусе.

Вопреки энтузиазму, с которым демографическое "разнообразие" провозглашается важнейшей добродетелью, к слову, без каких-либо доказательств этих самых якобы существующих преимуществ, "разнообразие" идей подобного уважения не удостаивается.

Студенты, изучающие экономику у адептов кейнсианства, скорее всего не услышат о рецессии 1921 года с долей безработицы, достигавшей двузначного числа, и о том, как эта безработица сократилась более чем вдвое без какого-либо правительственного вмешательства, просто потому, что экономика восстановилась самостоятельно.

Эти студенты также, вероятно, не узнают и того, насколько сильно вводят в заблуждение многочисленные статистические данные о доходах, приводимые для обоснования верности левой повестки дня. Как заметил экономист Алан Рейнольдс, множество людей "формирует слишком твердые убеждения на основании слишком зыбких статистических данных".

Зато студентам, вряд ли удастся закончить колледж без того, чтобы их не обязали прочесть "Коммунистический манифест", причем, сразу на нескольких курсах. При этом классические труды вроде "Федералиста" (сборника из 85 статей в поддержку ратификации Конституции США, опубликованных в 1787-1788 гг. – прим. переводчика), редко оказываются в списке для внеклассного чтения, хотя именно эта книга является легко читаемым и одновременно глубоким объяснением принципов, на которых основывается конституция Соединенных Штатов. Да и сама книга написана тремя из ее (конституции) авторов.

Что касается расовых отношений, такие значимые исследования, как, например, "Америка в черно-белом" Стефана и Эбигейл Тернстрем, вряд ли вообще окажутся упомянутыми на курсах или даже просто появятся на полках книжных магазинов университетских городков.

Возможно, вы не видите "железного занавеса" вокруг наших кампусов, тем не менее, он есть, и последствия его существования опасно близки к тем эффектам, которые создавал "железный занавес" вокруг советского блока. Вот только нам теперь очень не хватает того "Голоса Америки", который бы вещал сквозь пресловутый академический занавес.

А ведь в наше компьютеризированное время есть немало средств, позволяющих передавать как запрещенные к упоминанию факты, так и подавляемые идеи напрямик в электронные устройства студентов.

Есть множество текстов, речей и интервью выдающихся ученых и мыслителей - прошлого и настоящего, носителей идей, отличающихся от преобладающего нынче в кампусах группового образа мысли. Они могут быть выданы студентам непосредственно на их гаджеты.

Кто-то из реального мира за пределами покрытых плющом университетских анклавов должен за это взяться. Я не знаю, кто и как это сделает, кто станет все это финансировать.

Может статься некоторые из тех спонсоров, что продолжают выписывать чеки своим академическим alma mater, несмотря на то, что те в последнее время вновь и вновь уступают нажиму идеологической нетерпимости, могли бы взяться за рассмотрение подобного проекта всерьез?

В конце концов, не смогут же кампусные громилы заткнуть все десятки тысячи "Айпадов", "Айфонов" и прочих устройств. Опустившийся на вузы "железный занавес" пришло время прорвать.

Перевод: Александра Непомнящего
Источник: מידה