В Англии есть свой Сандерс по фамилии Корбин – в прошлом вождь лейбористов, пока не скатился в голый антисемитизм. По Нету ходит скриншот с подробным объяснением «корбиномики»:
– Почему молодежь в восторге от Корбина?
– ... потому что он хочет отменить плату за учение, что относится к 50% людей в возрасте от 18 до 24.
– А почему никто до него это не придумал?
– Есть проблема. Все дополнительные деньги, которые он хочет потратить, должны быть одолжены и в один прекрасный день выплачены кредитору.
– И кто их будет выплачивать?
– А вот как раз те самые 18-24-летние, которым будет от 35 до 50. Они будут выплачивать а) проценты с займа, б) сам заем
– Разве они не будут разозлены на Корбина?
– Нет, потому что к тому времени его уже не будет в политике. Это и есть ключевой момент в Корбиномике. Любой, кто выдвигает подобную теорию, должен быть очень старым, и любой, кто в нее верит, очень молодым.
Вот поэтому левые так потакают молодежи – особенно старики от Пелоси и Байдена до Хомского. Потому что молодых легче на*бать. Поэтому левые так усердно потакают молодежной культуре.
Молодежь вообще подвержена левому влиянию. Например, нормальная семья – это модель социализма. Родители платят за все (между тем всего несколько поколений назад дети платили значительную часть расходов). Почему бы не перенести эту модель на общество в целом? Если тебя всю жизнь кто-то содержит, почему бы не ожидать от будущего продолжения этого содержания?
Дома-то ладно, все же родители любят своих детей, а вот с чужими сложнее. Если страна этнически гомогенная, такую политику легче поддержать, т.к. все чувствуют какую-то степень родства. Но когда начинается массовая иммиграция, то такой социализм уже не очень-то работает.
Для того, чтобы старческая левота имела поддержку молодежи, последние должны быть изолированы от критики населения среднего возраста. Вот для этого и существует youth culture. В 60-е популярный слоган был «Не доверяй никому старше 30». Почему? Потому что «старше 30» расскажут тебе, что социалистические идеи, которые тебе скармливает левота, уже провалились везде и всюду.
Потом идеологи левоты придумали понятие “cool”, куда входит все, что противостоит проклятым «старикам». Cool стал популярным, потому что для молодежи главное – это репутация, и благодаря структуре народного образования, речь идет о репутации своей же возрастной группы.
Все это относительно недавние феномены. В средние века тинейджеры были уже дипломатами и солдатами. Современное тинейджерство возникло, когда средняя школа вытащила эту возрастную группу с мест работы и объединила их по возрасту. Что способствовало созданию «психологии пчелиного роя» (hive mind).
До того, как тинейджеры стали обособленной группой, они проводили много времени на работе, общаясь со взрослыми, и их репутация не ограничивалась своей возрастной группой. Им приходилось доказывать себя перед своими коллегами по работе, а не перед своими одноклассниками.
Вот отрывок из мемуара мужика, который в 70-е работал в магазине одежды в Нью-Гемпшире, где все были старше его на 20 лет. Работа была скучная, но его сослуживцы полагались на него:
«Даже в 15 лет я уже понимал, что складывать рубашки – банальное занятие. Ну какая разница, сверну я манжеты правильно или нет – что, конец света? Проблема в том, что мои сослуживцы не счиали меня «своим», пока я не научился делать это правильно. Я должен был показать, что я это делаю правильно, раз за разом, потому что для них это был вопрос профессионализма, даже если они и осознавали, что это работа не вселенского масштаба... Кроме того, я осознал, что важно приходить на работу вовремя, потому что ребята ждали, чтобы уйти на перерыв, и кто-то должен был остаться в лавке... Так что это не была простая работа после школы. Для меня эта работа положила начало формированию характера. «Приходи вовремя. Делай то, что тебе говорят. Заканчивай то, что начал.»
«... постепенно признание моей ворастной группы стало для меня менее важным чем признание людей, у которых было чему поучиться.»
Да, движение против «детского труда» (в Калифорнии даже в 17 лет ты не можешь даже развозить газеты) исходило от профсоюзов. Но оно также отгородило молодежь от реального мира. То же о высшем образовании, которое было продолжением средней школы. Главное, продолжать держать «детей» в изоляции от реальности. Это помогает делать их ценными кадрами среди избирателей, протестующих, работников в политических кампаниях и т.д.
Здесь автор начинает предлагать решения, но Гуревич тянет руку: «Добавить!» Задача левых – не просто оградить молодежь от действительности. Еще более важная «под-задача» - это массовое оглупление при помощи поп-культуры. Здесь имеет быть любопытный парадокс: все же в Союзе книг собственно для тинейджеров издавали относительно мало. Поэтому маниакальные читатели вроде меня переходили сравнительно быстро от «Капитана Блада» к Стругацким и Чехову и Трифонову и Мопассану – книги с взрослыми темами. Гигантское число книг и зрительной медии для современных тинейджеров позволяет им оставаться «вечно молодыми» в состоянии интеллектуальной изоляции.
Авторские решения просты и малопопулярны, скажем честно: «облегчить правила приема тинейджеров на работу, особенно с ростом обучения онлайн и на дому». Хаха, в семьях, где дети обучаются на дому, дети вряд ли нуждаются в «уколе реальности». Далее, высшее образование нужно уменьшить и увеличить рост ПТУ. Ну и так далее. Все это конечно замечательно, но менее реалистично чем переход Лобстера в иудаизм.