Одним из главных героев сегодняшнего оправдания Романа Задорова является председатель судейской бригады Ашер Кула. Где-то полгода назад я опубликовал в газете "Новости недели" статью о нем, скомпонованную из различных материалов ивритской прессы, так что на авторство я особенно не претендую. Но личность эта, безусловно, интересная, еще раз доказывающая, какой мог быть Верховный суд, если бы судьи в него не выбирались бы из одной бранжи. Заранее прошу прощения за много букв.
Да, господин судья!
Те, кто читал репортажи или даже просто заметки с заседаний по делу Романа Задорова, наверняка понял, что Ашера Кулу никак не отнесешь к разряду тех скучных, равнодушных судей, которые, увы, довольно часто встречаются в залах мировых и окружных судов. С самого начала стало ясно, что Кула отнюдь не намерен подыгрывать обвинению, хотя все понимают: на этом процессе речь идет о защите чести мундира всей правоохранительной системы Израиля, включая судебную. Поскольку в прошлом окружной суд дважды, а Верховный единожды признавали Задорова виновным, то его оправдание произведет эффект взорванной бомбы. Атомной.
Между тем, не раз и не два, а в десятках случаев судья Ашер Кула в ходе процесса Задорова отклонял попытки прокуратуры снять тот или иной вопрос защиты к свидетелю обвинения как нерелевантный. "Протест отклонен!" — громко объявлял он и тут же обращался к свидетелю: "Мы ждем ответа!"
Несколько раз Кула снимал вопросы обвинения, объявляя их излишними. Но когда Илана Рада открытым текстом обвинила полицию и прокуратуру во лжи, судья пригрозил ей удалением из зала суда до конца процесса.
Стиль ведения Ашером Кулой процесса Задорова уже давно вызывает ожесточенные споры в юридических кругах.
Его честь изначально стал активным игроком в 11-м зале окружного суда в Нацерете (он теперь называется окружным судом Северного округа), то и дело задавал вопросы свидетелям, адвокату и прокурору, влезал во множество второстепенных деталей и, похоже, заразил таким подходом своих партнеров по судейской бригаде Тамар Нисим-Шай и Дани Царфати, у которых тоже нашлось немало вопросов.
Немало юристов считают подобный активизм недопустимым и заставляющим усомниться в объективности судей. Которые, по их мнению, подобно арбитру на ринге, должны безмолвно следить за поединком обвинения и защиты, составляя собственное мнение о том, кто из них заслуживает большего доверия. Вмешиваться они могут лишь в случае, если одна из сторон нарушает правила. Но немало и тех, кто говорит, что таким и должен быть настоящий судья – въедливым, желающим докопаться до истины, задающим вопросы, а не просто принимающим на веру версию той или иной стороны.
Как известно, конфликт между Ашером Кулой и обвинением достиг пика несколько месяцев назад, когда прокуратура обвинила судью в том, что он мешает ее сотрудникам делать свою работу и нередко, задавая наводящие вопросы, в сущности, подсказывает свидетелям, что именно они должны отвечать. В ответ Кула заявил, что прокуратура вправе потребовать его замены на другого судью, в противном же случае потребовал от ее представителей отказаться от ложных нападок и соблюдать правила приличия. Вслед за этим судья добавил, что располагает множеством фактов против прокуратуры и ее попыток помешать ходу процесса, которые не желает предавать огласке. Но то, что происходит в кулуарах правоохранительной системы, добавил Кула, весьма печально, поскольку подобные вещи противоречат сути правового государства. Настойчивые просьбы журналистов хотя бы намекнуть, что именно он имеет в виду, Ашер Кула проигнорировал. Когда же они обратились к ряду известных отставных судей с вопросами о том, что они думают о своем коллеге, то получили однозначные ответы: Ашер Кула, вне сомнения, один из самых опытных и высокопрофессиональных судей страны, живущий по принципу "Пусть погибнет мир, но восторжествует справедливость!" И это не просто слова — в любом деле, которое попадало ему в руки, Куле было важно докопаться до правды и обеспечить торжество как буквы, так и духа закона. Известно несколько случаев, когда он открыто выражал внутреннее несогласие с собственным приговором, добавляя при этом: "Ничего не могу поделать. Так, к сожалению, говорит закон, и не мне его менять!".
И уж совершенно точно главное для Ашера Кулы — всегда быть в ладу со своей совестью и убеждениями. Таким, по словам жителей его родного поселка Хиспин, он был в молодости, такими и остается.
* * *
Ашер Кула родился в 1954 году в молодежной деревне Юлиана, созданной его родителями для сирот, уцелевших в Катастрофе. Вскоре семья Кула переехала в Бней-Брак, где Ашер окончил среднюю школу и поступил в иерусалимскую иешиву "Натив Меир".
По словам соучеников, учился Ашер блестяще, всегда был одним из первых, обладал феноменальной памятью, почти все предметы схватывал на лету, и у него оставалось достаточно свободного времени, которое он тратил на охватившую его мысль заселения Эрец-Исраэль евреями. В 11-м классе она окончательно оформились в идею создания новой армейской иешивы на Голанских высотах. Еще школьником Кула начал пробивать этот проект, встречался с министрами и политиками и даже добился вместе с 11 единомышленниками приема у премьер-министра Голды Меир. Кстати, некоторые участники этой группы стали впоследствии известными раввинами, другие профессорами вузов, а один, как видим, судьей.
В начале 1973 года все необходимые разрешения на создание "ешиват-эсдер" на Голанах были получены, и около трех десятков ее первых учеников заселились в брошенные сирийской армией в 1967 году полуразрушенные казармы.
Это место они назвали Хиспин – по имени еврейского города, существовавшего там в эпоху Второго Храма. В октябре того же года, как известно, началась Война Судного дня, в первый же день юные ешиботники оказались на передней линии огня и с трудом успели бежать до подхода сирийцев. Спустя день все они явились на призывной пункт и вскоре вернулись на передовую уже в качестве танкистов.
Сразу после войны Ашер Кула с товарищами вернулся в Хиспин и с новыми силами приступил к развитию иешивы. В его задачу входило организовать нормальный учебный процесс и привлечь к преподаванию раввинов. Это было непросто, поскольку ситуация на Голанских высотах еще долго после войны оставалась тревожной, обстрелы появившихся здесь еврейских поселений следовали один за другим, да и теракты были отнюдь не редкостью.
Самый тяжелый теракт в Хиспине произошел в 1975 году: диверсанты в субботу прорвались в крохотный поселок и открыли огонь, в результате которого погиб один из учащихся иешивы и двое приехавших погостить ребят из Гуш-Эциона. Сразу после инцидента в Хиспин съехались журналисты, обвинявшие ешиботников в том, что они не сумели организовать нормальную охрану своего поселения, и убеждать, что не стоило создавать иешиву в столь опасном месте, да и вообще ее существование – провокация, мешающая возможному примирению с Сирией по принципу "территории в обмен на мир". Ашер Кула, которому шел тогда 22-й год, вмешался в разговор и так резко осадил журналистов, что те сочли на благо собрать вещи и ретироваться.
В том же году Ашер женился на Дине – юной учительнице математики из Тверии. Поначалу они вместе с другой молодой парой делили домик общей площадью 70 кв. м, который стал своего рода местной легендой: в нем постоянно собирались десятки гостей, часто с ночевкой. Многие до сих пор не могут понять, как дом мог вмещать такое количество людей, но зато с удовольствием вспоминают, какие бурные споры о будущем страны велись там за столом и какими вкусными пирогами потчевали собравшихся две молодые хозяйки.
У супругов Кула родились четверо детей. Один из сыновей сейчас служит в ЦАХАЛе в звании полковника, другой руководит крупной хайтек-компанией, третий занимается недвижимостью, а младший пошел по стопам отца и стал юристом.
Но тогда, в середине 1970-х, до этого было еще очень далеко. Правительство Менахема Бегина поощряло планы заселения Голанских высот, но они, судя по всему, несколько расходились с планами Ашера Кулы и его товарищей. Когда Ариэль Шарон заявил, что Хиспин является бесперспективным поселком, и предложил перенести иешиву в Кацрин, пообещав всем, кто там обоснуется, новый современный дом, Ашер Кула наотрез отказался. Он не хотел жить в городе, не готов был обменять преимущества сельской жизни на комфорт и большую безопасность и верил в будущее Хиспина.
Пасторальный Хиспин постепенно рос и к началу 1980-х в нем уже насчитывалось несколько сотен жителей, что для Голанских высот того времени было совсем немало. Сегодня поселок населяют свыше 2200 человек, хотя динамика демографического роста там отрицательная: новое поколение, увы, переезжает в другие места, как и дети Ашера Кулы. Однако поселок считается вполне элитным, а главное, в нем действует одна из лучших государственных религиозных школ на севере страны, в которую приезжают учиться дети не только с Голан, но и со всей Верхней Галилеи.
Школа эта была создана Ашером Кулой в 1982 году, когда сама идея казалась утопичной: ни в Хиспине, ни на Голанских высотах в целом не набиралось достаточно детей, чтобы открыть полнометражную среднюю школу. Но Кула сумел заручиться поддержкой ряда политиков и авторитетных в кругах религиозных сионистов раввинов, объездил окрестные населенные пункты вплоть до Тверии и уговорил родителей записать детей в новую школу, пообещав, среди прочего, организовать подвозки. И стал ее первым директором и преподавателем религиозных предметов.
Каким он был учителем?
На этот счет существуют разные мнения. Одни считают Ашера великолепным педагогом, сумевшим привить ученикам навыки глубокого анализа любого текста. Другие отмечают его слишком быструю речь (это, кстати, заметили и многие из тех, кто присутствовал на процессе над Романом Задоровым), которую не всегда можно понять. Рассказывают, что однажды кто-то из учеников сказал ему: "Учитель, вы слишком быстро говорите, нам не удается уловить вашу мысль!" "Это не я слишком быстро говорю, это вы слишком медленно думаете", — якобы ответил Кула.
* * *
В 1987 году 33-летний Ашер Кула неожиданно круто изменил жизнь и при поддержке супруги поступил на юридический факультет Бар-Иланского университета, став самым великовозрастным студентом на курсе.
Среди прочего, в отличие от остальных, у него была жена и маленькие дети. Но, судя по всему, юриспруденция оказалась его истинным призванием. Учился он легко, параллельно находил время для работы в качестве внештатного советника тогдашнего лидера партии МАФДАЛ и министра просвещения Звулуна Хаммера.
В 1992 году пришло время сдавать экзамен на адвокатскую лицензию, который в те годы был устным: каждый претендент представал перед комиссией из трех человек и отвечал на вопросы как выпавшего билета, так и экзаменаторов. Один из вопросов в билете предлагал ему вспомнить решение, вынесенное на одном из процессов судьей Аароном Бараком, и объяснить его логику.
"К сожалению, я не помню, какое именно решение вынес Аарон Барак по данному делу, но зная взгляды и образ мышления этого судьи, могу предположить, что решение было следующим…" — ответил Кула и привел свои соображения.
"Вы всерьез утверждаете, что не помните решения? – спросил один из экзаменаторов, когда он закончил отвечать. – Вы только что процитировали его почти слово в слово…"
Затем была работа в разных адвокатских конторах севера страны, должность юридического советника регионального совета Голанских высот, затем и Иорданской долины.
Последние две должности Ашер Кула занимал в бытность правительства Ицхака Рабина, и ему не раз приходилось отстаивать в БАГАЦе иски, поданные леворадикальными организациями против развития поселений в этих местах, и финансирования советами того, что эти организации называли "антиправительственной деятельностью". В тот период Ашер Кула стал подлинной звездой мира израильской юриспруденции, отбивая подобные иски один за другим. Но уникальность Кулы как юриста заключалась еще и в его универсальности: он одинаково успешно выступал в качестве адвоката по сложным уголовным и гражданским делам.
В 2003 году Ашер Кула успешно сдал экзамен на звание судьи и приступил к работе в мировом суде Хайфы.
Судя по всему, вряд ли им двигало только желание стать членом престижной судейской касты – он мечтал попробовать себя в роли человека, докапывающегося до правды и восстанавливающего справедливость.
Очень скоро коллеги обратили внимание на уникальность его вердиктов и приговоров: безупречные с юридической точки зрения, они содержали множество цитат из ТАНАХа и Талмуда, и, помимо оценки рассматриваемого преступления с точки зрения сухого закона всегда несли еще и этическую составляющую.
Затем последовал переход из мирового суда в окружной и назначение заместителем его председателя – должность, включающая в себя немало организационных обязанностей. А в 2016 году Ашер Кула едва не совершил еще одно восхождение по карьерной лестнице: тогдашняя министр юстиции Айелет Шакед включила его в список своих кандидатов в члены Верховного суда. Увы, Кула был исключен из этого списка – по официальной версии, в связи с тем, что ему осталось всего восемь лет до выхода на пенсию. Однако на самом деле все понимали: исключение Кулы стало частью сделки, которую вынуждена была заключить Шакед с членами комиссии по назначению судей, чтобы провести других своих кандидатов.
Соседи Ашера Кулы говорят, что став судьей, он нисколько не возгордился, по-прежнему дважды в неделю совершает 10-километровую пробежку, регулярно посещает уроки Гемары в местной синагоге, а иногда дает их сам (хотя в последнее время заметно реже, чем прежде), вникает во все проблемы Хиспина и помогает их решить, а самое главное — обладает огромным чувством юмора, так что общаться с ним одно удовольствие.
Фото с сайта http://www.hashoftim.co.il/
