Этим утром у Свирида Свиридовича закончилась справка о здравомыслии. Это грозило серьезными неприятностями: первая проверка и “чемодан-вокзал-депортация”. Он надел костюм, завязал галстук, собрал документы в старый кожаный портфель и вышел на улицу. Свирид Свиридович шел в Центр здравомыслия. Там он должен выстоять длинную очередь и блеснуть умом на собеседовании. Само собеседование не пугало чиновника - он заготовил свернутые в небольшую трубочку купюры. Так документ появлялся за считанные минуты. Это было что-то вроде древнего обряда.

Свирида Свиридовича угнетали очереди. Они были длинными и нудными как поезд Москва-Владивосток.

Он шел вдоль угрюмых прямоугольных черных домов с серыми окнами. Долго возился с тупым автоматом по продаже билетов на автобус. Солнце беспощадно припекало голову.

Чилийцы на референдуме уверенным большинством 62% против 38% отвергли новую конституцию, написанную крайне-левыми.
Конституция
- Отменяла определение Чили как демократической страны
- Устанавливало право на гендерный паритет (то есть 50% квоты) в государственных органах и частных фирмах

Шауль Резник

К возникающим во френдленте голосам о том, что "война всем выгодна, а нас используют кукловоды", "не может лидер огромной страны сломать ее о колено санкций, не подумав" и тэ пэ. Вот вам история из абсолютно частного, а не периодически лажающего государственного, сектора. Называется - дневники Гитлера.

Жил да был гражданин ГДР по фамилии Куяу. Украл микрофон из молодежного клуба, попался, но, не дожидаясь ареста, убежал в ФРГ. Открыл ресторан, но прогорел, став получать от новой родины талоны на обед для неимущих. Покушать и попить Куяу любил, а потому начал эти талоны подделывать. Опять попался.

Лариса Амир

Есть такая известная история про Хиэля из дома Эли, из Первой Книги Царей (17). Этот Хиэль восстановил из развалин город Йерихо. А на эту тему существовало проклятие, произнесенное Йеошуа бен Нуном: у того, кто отстроит Йерихо, умрут все дети. Поэтому никто не брался за это дело на протяжении много столетий, и Йерихо лежал в развалинах. А Хиэль взялся. И так с ним и произошло, ровно так, как было предсказано в проклятии: когда он заложил фундамент города, умер старший сын, потом, по ходу строительства, другие. Но Хиэль не отчаялся и все равно продолжал свое начинание. Наконец, когда он добрался до ворот города, умер самый младший, последний его сын.

Люди, комментирующие ситуацию в Венесуэле, мало, что в ней понимают. В лучшем случае они правильно указывают на главные причины кризиса — уничтожение гражданских прав и права собственности. Знающие больше упомянут национализацию нефтяной отрасли Чавесом. Но мало кто идет глубже в своем анализе венесуэльского кризиса.

Нужно понять, что власти Венесуэлы начали национализировать нефтяную промышленность до Чавеса. В 1970 гг. эту политику стал проводить президент Карлос Перес. Чавес лишь продолжил и довел до конца начатое Пересом.

Распространенное заблуждение связывает былое богатство Венесуэлы с обилием нефти. Это не так. В период 1900-1960 гг. Венесуэла - одна из самых свободных экономик мира. В 1950 гг. Венесуэла вошла в число богатейших стран мира, благодаря низким налогам, малочисленным регуляциям бизнеса, защищенности права собственности, стабильности валюты.

https://www.facebook.com/elman.alexander/posts/pfbid0ucZN25FV99dAgSpdkuDZBa7YccjTWyg9ptFYCcMdut19qHzkJBKyLGFdey9MCWwVl

Вчера (04.09.2018), на презентации новой книги Фейглина, состоялись дебаты между Моше и Аврумом Бургом. Для справки Бург много лет был председателем Кнессета и центральной фигурой партии Труда и всего левого лагеря. Пик его политической карьеры пришелся на соглашения Осло и первые годы после него. Бург один из архитекторов Осло и приложил максимум усилий для заключения соглашения с Арафатом.

По началу дебаты протекали мирно и скучно. Стороны соглашались друг с другом и хвалили друг друга. Так это продолжалось, пока обсуждались универсальные ценности и политика нынешнего правительства.

Моше Гивати, "В их руках закалялась сталь – история ремонтно-восстановительного центра 7100, 1948-1996", стр. 201:

Однажды жарким летним вечером 1916 года в курительной комнате богатого бомбейского особняка два примечательных человека вели не менее примечательную беседу. Одним из собеседников был Мухаммад Али Джинна, выходец из богатой исмаилитской семьи, известнейший бомбейский адвокат, президент Мусульманской лиги и одновременно один из лидеров умеренной фракции Конгресса. Вторым собеседником был сэр Диншоу Манекджи Петит, владелец огромных текстильных фабрик, филантроп, один из лидеров парсийской общины и щедрый спонсор Конгресса. Семья Петит в 1890 году даже получила баронетский титул.