Valery Adzhiev

Для меня, который в принципе не интересуется современной поп-музыкой, Евровидение, тем не менее, бывает интересно. В субботу телевизор у меня весь вечер работал в фоновом режиме. Касательно музыкальных номеров как таковых мне лучше рта не раскрывать. Кроме, быть может, самых общих соображений – типа, коль скоро аудитория этого действа чрезвычайно массова и интернациональна, то по идее успеха должны достигать те исполнители, которые апеллируют именно что к массовому вкусу в его современном изводе. А не (как с некоторых пор водится) к отдельным группам, выделяемым по каким-то особенным признакам. Собственно, официальный девиз мероприятия 'United By Music' именно об этом. Но пусть более знающие френды судят, насколько вчерашние победители и неудачники в эту мою примитивную теорию вписываются.

1.

ОК. Но что интересно лично мне – это политико-идеологические аспекты. Хотя бы потому, что это редкая оказия демократического определения победителей, причем количество голосующих из множества стран чрезвычайно (в том числе можно сравнивать с выборами в тот же Европейский парламент) большое. Можно, конечно, считать, что это действо по определению ориентировано на людей с примитивным вкусом, и уже поэтому плевать, что они там наголосовали. Но точно также можно приложить и основную массу избирателей на выборах политических: этот «народ» в основном не разбирается в политике или экономике, так что какой смысл об итогах такого рода выборов и референдумах рассуждать? Мне такой взгляд на людей свысока не кажется правильным.

Так что стоит высмотреть и отрефлексировать некоторые закономерности, позволяющие понять отношение значительной массы обычных (не особо политизированных в своем большинстве) людей к некоторым актуальным (и совсем не музыкальным) вопросам. При том, что практическое влияние этого отношение вряд ли значимо, его символическое значение, на мой взгляд, не стоит недооценивать. Это очень выразительный индикатор все более проявляющегося тренда на расхождение между "народом" и "истеблишментом". Собственно, изложенное – это резюме (“in the nutshell”) последующего лонгрида.

Итак, объявление результатов я уже смотрел более-менее внимательно. Впрочем, то, что Евровидение – а особенно его результаты – давно и всеми характеризуется как очень даже политическое действие, это не новость. Но вот общепринятая трактовка этой политизированности мне никогда не казалась очень уж верной. Традиционно «политизированность» здесь трактуется как страсть голосующих зрителей предпочитать исполнителей из стран, близких им (их странам) не чисто «политически», а географически, исторически или культурно. По-другому это можно назвать проявлением патриотизма (который на Западе часто называется «национализмом», хотя, обычно и без этнического элемента) с проецированием его на родственные нации.

Так что Греция всегда дает максимум (или почти максимум) Кипру, и наоборот, скандинавы делят очки между собой, как и отдельные восточно-европейские страны и т.д. У некоторых стран есть враждебные нации, всем понятно, что армяне и азербайджанцы никогда не одаривают исполнителей из соседней страны призовыми очками. Ну и большинство естественными образом голосует против стран с имиджем «главных» и «богатых», у которых «друзей» в Европе немного - будь то Франция или Германия. Или Британия, которая, за исключением редких оказий, оказывается в самом конце списка. При том, что какая еще страна в мире определяла (да и сейчас определяет) основные тренды музыкальной поп-культуры?!

* * *

Именно чтобы хоть как-то смикшировать этот «несправедливый» эффект, с некоторых пор публике оставили распределение половины «очков». А другую половину дают «профессиональные жюри» в каждой из стран-участников. Которые, как предполагается, выносят решения на основании чисто профессиональных достоинств и недостатков исполнителей и их номеров. В теории это так. А на практике – именно профессиональные национальные жюри (в которые входят представители музыкального и культурного истеблишмента) оказываются много более идеологизированными и политизированными, чем рядовая публика в своей массе.

И вот в нынешнем году, когда в центре «общественного» (кавычки не случайны) внимания оказался израильско-палестинский вопрос, политизированность музыкального соревнования просто зашкалила. Я не буду пересказывать всем и без меня известные сюжеты, связанные с призывом не допускать израильского исполнителя, все эти массовые демонстрации (в том числе во главе с неизбежной Гретой), огромное количество статей, передач, «открытых писем», криков внутри концертного помещения и вне его и т.д., и т.п. Я также не первый, кто обратил внимание на огромные расхождения в результатах голосования профессиональных жюри и публики. Напомню цифры (в чем поможет прилагаемая картинка с раскладом для Израиля по всем голосовавшим странам).

Израильская исполнительница получила от профессионалов в сумме 52 балла (12 место) – причем 25 жюри (из 36) не дали ни единого очка, а из 11 оставшихся никто не дал максимума (12). В то же время публика даровала 323 очка (15 первых мест и еще 7 вторых) – второе место после Хорватии (337) и далеко впереди победителя из Швейцарии (226 - от профи он получил 365). В итоге, общее 5-е место.

Что особенно любопытно: в 12 странах публика и жюри оказались в оценке израильского номера на противоположных полюсах: максимум от публики, минимум (т.е. ноль) от профи. Среди этих стран оказалась и Британия. И это, на поверхностный взгляд, весьма неожиданный итог.

Думается, за Хорватию публика голосовала в соответствии с теми самыми своими художественными вкусами. А вот голосование за израильский номер (насколько я понял, он оценивается критиками как вполне профессиональный и исполненный на достойном уровне – но это я оставляю за скобками) – безусловно, имело сильный политический сантимент. Именно это и интересно – когда и почему неполитизированная публика решила голосовать «политически».

И тут при желании можно начать удивляться. Ведь все мы живем в европейском (а если говорить более определенно обо мне и собратьях из Альбиона – уж точно в британском) общественном публичном пространстве, в котором пропалестинские и антиизраильские (не говоря об антисемитских) настроения будто бы (sic!) господствуют. Посмотрите хотя на атмосферу в Лондоне. На недавние выборы, где в местные советы проходили кандидаты, единственной повесткой которых была Палестина. На основные телеканалы. На т.н. “two-tier policing“. На целые лагеря, «оккупировавшие» массу университетов, причем в основном элитных. Под аккомпанемент комментариев от политиков и «экспертов», что все это отражает настроения широкой публики.

И вот широкая публика (что невозможно отрицать – только по BBC трансляцию смотрели без малого 8 миллионов, что составило около 60% от всей телеаудитории) проголосовала. Так что количественно, эта публика такова, что результат на флешмобы произраильских активистов не отнесешь.

* * *

Я склонен интерпретировать этот результат весьма радикальным образом (что, безусловно, всегда ведет к упрощению сложных вещей – но в данном случае я на это сознательно иду). А именно: это в некотором роде – глас народа. Показавший, насколько этот «народ» в некоторых своих воззрениях далек от истеблишмента. Не секрет, что представители культурной элиты, заседающие в жюри, в подавляющем большинстве имеют лево-прогрессистские взгляды. И это, в общем просто данность, что деятели культуры имеют в основном именно такие взгляды, я бы даже сказал, что это нормально и так было всегда. В пакет которых пропалестинские и антиизраильские воззрения входят почти обязательной частью.

Что ненормально – нынешняя ситуация в публичных (невыборных) институциях. В случае Британии речь не только о BBC (предметная часть этой речи ниже), но и о всех этих Quangos, которым делегированы огромные властные и финансовые ресурсы. Ну и о медиа-пространстве, включая как мэнстримные теле- и радио-каналы, так и соцсети. Где непропорционально большое влияние имеют сторонники означенной выше идеологии. Которую они считают нужным так или иначе продвигать при каждом удобном и неудобном случае.

Согласно доступной социологии, этой идеологии придерживается не более 25% населения, из которых около половины можно отнести к «активистам» – которых хорошо слышно и на улицах, и в соцсетях. И это значимое меньшинство, в силу специфики своей возрастной демографии, социальных характеристик и профессиональных возможностей в условиях новой глобальной технологической реальности в значительной степени монополизировала инфо-пространство. А «большинство» остается больше «молчаливым». И только тогда, когда представляется случай проголосовать по вопросу, который принципиален, по которому громко кричащие просто достали остальных, это большинство подает голос. К удивлению превалирующего истеблишмента. Так было на референдуме по Брекзиту. Ну и израильско-палестинская коллизия на Евровидении, при всей ее поп-специфике, из этого ряда.

Значит ли это, что «народ» при этом всегда прав, а истеблишмент – не прав? Не обязательно. Но такого рода вопиющее расхождение заслуживает большего, чем сетования, часто грубые и агрессивные, на «тупость», «необразованность» и «отсталость» тех, кто не присягнул модным трендам. И недавние успехи т.н. «правых популистов» на выборах в ряде европейских стран, которым многие так удивляются, тоже во многом именно об этом. И об этом слишком увлекшимся своей «повесткой» деятелям стоит задуматься. И хотя бы признать, что публика на самом деле в своем большинстве не такая уж «консервативная» и (если речь о поп-эстраде) вполне рада выбивающимся из «традиционности» исполнителям – в конце концов, фигура «небинарного» победителя из Швейцарии об этом свидетельствует (а можно вспомнить и успех израильской Dana International аж четверть века тому назад – причем, тогда еще голосовала только публика.) Но если навязчиво продвигать пресловутую «повестку», то результат может оказаться не тем, который ожидался.

Ну и вопрос, насколько в реальности распространен если не антисемитизм, то нечто, на него похожее, и где он коренится – в темном сознании народных масс или в блестящих умах продвинутых левых интеллектуалов – как-то тоже возникает сам собой.

2.

В этой связи интересно посмотреть на британского исполнителя Olly Alexander и его результат. Печальный результат: он финишировал на 18-м (из 26) месте, получив всего 46 баллов. И все они – от профи, публика дала ему “nul points” (больше так не повезло никому – и это всего шестой такой случай в истории). И это в некотором роде шок – ему не предсказывали победу, но достаточно высокое место казалось реальным. И сам он был уверен, что у него очень много “fans”.

И действительно: опытный и неплохо известный публике певец и актер. В его активе как солиста вполне популярной некоторое время назад группы Years and Years – немало имевших успех альбомов и несколько хитов. Достаточно богатый послужной список и как актера – особенно прозвучала главная роль в телесериале о коллизиях в период разгара СПИДа “It’s a Sin” (2021). В свои 33 года он запускает сольную исполнительскую карьеру – и что может быть лучше успеха (или по крайней мере, позитивного паблисити-спина) на таком премьерном глобальном форуме, как Евровидение? И вот такой провал.

Кажется, объективно его номер не был особо выдающимся. Музыкальные критики (я прочитал для пущей объективности отзывы в Гардиан и Телеграф) сошлись во мнении, что в музыкальном отношении песня “Dizzy” (написанная самим исполнителем) не провальная, но особо ничем не примечательна. Были сравнения с победившим номером исполнителя Немо (тем более, певцы внешне очень похоже, только швейцарец выглядит много моложе): визуально оба номера весьма изобретательно сделаны с применением современных эффектов; но британский номер выглядит нишевым и oversexualised (брутальные геи-мужики – некоторые утверждали, что действие развертывается в публичном туалете (?!) – вряд апеллируют к семейной аудитории), а швейцарский – более «общечеловеческим». Вокальные возможности певцов также оказались несравнимы. Тем не менее, чтобы получить от публики ноль, надо было ее чем-то особенно привести в раздражение.

* * *

Не единственное, но в контексте этого текста органичное объяснение таково: Olly Alexander известен не просто как исполнитель, но и как прогрессистский активист, неустанно и громко высказывающийся на все (буквально на все) значимые для «молодежи» темы. Процитирую Википедию (предполагая, что для индивида такого статуса информация там соответствует действительности):

Through various interviews and charity campaigns, Alexander has promoted safer sex and HIV screening, and supported initiatives against LGBT bullying. He has also spoken openly about his own struggles with depression, self-harm, eating disorders and anxiety from age 13 onwards.

Прекрасно, без всякой иронии такую деятельность можно только приветствовать, тем более, что он, как говорится, ticks all the right boxes (ассоциированные с новейшими трендами). Но его активизм включает и активную политическую позицию вполне определенного толка. Чтобы не получить претензии в предвзятости характеристики, снова процитирую Википедию:

Alexander describes himself as a "real left-winger" and said in 2016 that he "had a crush on" Labour Party leader Jeremy Corbyn.

Характерно, что получившие максимальное паблисити его интервью были даны им таким знаковым фигурам британского левого фланга как Owen Jones и Alistair Campbell. Думаю, те мои френды, кто был не в курсе, легко догадаются о позиции певца касательно израильско-палестинских дел. Которая в контексте рассматриваемой коллизии оказалась столь важной. И конечно же, ему обязательно было надо эту позицию громко заявить.

Еще в октябре прошлого года (за неделю до того, как Израиль начал активные операции в Газе) он подписал «a letter by LGBT association Voices4London, which accused Israel of committing apartheid and genocide against the Palestinians». Неудивительно, что когда в декабре было объявлено, что BBC выбрала его для участия в Евровидении, прозвучали слова осуждения от ряда еврейских организаций (и даже от израильского правительства). BBC ответствовала, что не может отвечать за заявления не числящихся в штате корпорации.

Было и мнение, что такого рода исполнитель был выбран в том числе и из-за его политической позиции, которую в BBC разделяют (возможные последствия такого выбора нетрудно было предсказать) – тем более, что известная своей объективностью и нейтральностью корпорация практически всегда делает лучший (с ее точки зрения) выбор. За другим примером далеко ходить не надо.

Британским участником предыдущего Евровидения (проходившего к тому же в Ливерпуле) была выбрана не самая известная певица Mae Muller. После чего обнаружилось, что она очень политически активна, поклонница Джереми Корбина, и среди ее твитов преобладают анти-тори месседжи. Среди которых нашелся и такой: дескать, Борис Джонсон, когда болел (как известно, весьма тяжело) ковидом, не заслуживал подключения его к аппарату искусственного дыхания. Ну а вишенкой на торте был такой твит: «I hate Britain». Итог выступления такой по всем параметрам достойной представлять свою страну гражданки: предпоследнее (25 из 26) место. С тех пор она не светилась на публике. Но вот заголовок свежего (по итогам конкурса этого года) материала в Мirror: «Mae Muller says 'free Palestine' as she slams Israel's success» (стоит добавить, что она еврейского происхождения).

Но вернемся к Olly Alexander. Судя по всему, певцу было сказано воздерживаться от резких политических заявлений. При том, что давление на него со стороны пропалестинских активистов продолжалось - если заглянуть в его Инстаграмм, то там масса месседжей типа «Please don’t perform as we have to support the children who are dying in Gaza» и «Please be on the right of history and reconsider performing at the Eurovision». А в марте было опубликовано «an open letter as Queers for Palestine», подписанное 450 известными деятелями, с призывом к артистам отказаться от выступления в Мальме в знак протеста против понятно чего. Конечно же, никто из участников не последовал такому призыву – все-таки выступление на таком глобальном форуме – это уникальная возможность для паблисити и продвижения карьеры. Наш герой ответил в своем Инстаграмме следующим взвешенным заявлением:

I wholeheartedly support action being taken to demand an immediate and permanent ceasefire in Gaza, the return of all hostages and the safety and security of all civilians in Palestine and Israel.

I know some people will choose to boycott this year’s Eurovision and I understand and respect their decision. As a participant I’ve taken a lot of time to deliberate over what to do and the options available to me. It is my current belief that removing myself from the contest wouldn’t bring us any closer to our shared goal.

Любопытно, что некоторые публицисты (в частности, я читал колонку в Mirror) теперь пишут: надо было бойкотировать и таким образом продвинуть свою репутацию. Истинные фаны бы приветствовали такое решение – это была уникальная имиджевая возможность. А непродуманное решение выступать по факту нанесло огромный ущерб карьере. Здесь, конечно, любопытно, что под «истинными фанами» подразумеваются политически озабоченные, а остальных можно как бы не замечать, как им будет сказано, так они и будут реагировать. Вот такое (само)сознание и оборачивается бумерангом, когда приходит понимание, что мир шире, чем специфический bubble.

Казалось бы, после означенного эпизода худо-бедно, но можно сосредоточиться на «искусстве». Но нет, Израиль и Палестина – не исчерпывают активистскую повестку, и Alexander нашел способ вновь попасть во все новости (а медиа перед Событием отслеживали каждый его чих) с таким заявлением:

I had an 'ambivalent relationship with the Union Jack... the flag could feel 'divisive' and 'nationalist'.

Если кто из моих френдов не в курсе, то поясню: Union Jack – это флаг Великобритании, по определению являющийся важнейшим государственными символом. На «параде» участников перед началом концерта все они фланируют по помосту, будучи обернуты в национальные флаги своих стран (см. прилагаемую картинку). Учитывая, что патриотический сантимент – важнейшая часть духа Евровидения (о чем я уже упоминал выше), рассуждать о флаге своей страны (которую он explicitly представляет) в таком стиле (имея в виду, конечно, что он символизирует колониальное прошлое и вообще прошлое, которое следует стыдиться, и т.п.) – это нечто. Даже если «повестка» этого требует.

Ну а пока, талантливому (наверное) исполнителю предстоит осмыслить произошедшее. В чем ему масса доброжелателей помогает. Процитирую (без комментов) один пример из многих:

«The Labour MP Stella Creasy congratulated Alexander on his performance, writing on X: “In any other competition, the UK entry is objectively an actual pop song. We KNOW that’s not how this works, but still. Well done @ollyalexander_ that was definitely impressive.”»

Ну да, definitely impressive (и обратите внимание на многозначительный капслок), тут не поспоришь.

P.S. Кстати, и результаты голосования по Украине тоже дают (в означенном контексте!) основания для оптимизма.