Много лет назад полицейский остановил меня за неправильный поворот налево (сразу в правый ряд). Мне искренне казалось, что я повернул по правилам, но смутило меня другое: полицейский сидел в машине метрах в пятидесяти впереди места поворота, и его обзор был, мягко говоря, неоптимален (боковое зеркало). Но он был убежден в своей правоте, и спорить с ним я не стал, а пошел в суд. Не из-за денег, а из-за штрафных очков, которые надеялся отменить.

Судья был благожелателен, прощал своим соплеменникам по старшему сыну праотца Авраама прегрешения, куда более серьезные, чем поворот налево в правый ряд, и сердце мое запело в ожидании отмены решения господина полицейского. К слову, я для интереса приехал на ту точку, где стояла его машина, и убедился, что ошибиться он мог легко. И вот дошла моя очередь, и я вежливо начал объяснять ситуацию. И вдруг благожелательность судьи как ветром сдуло.

- Что ты мне говоришь про поля зрения? - спросил он, и усы его вздыбились. - Ты что, глазной врач?
- Нет, не глазной, - честно ответил я.
- Вот и не говори того, в чем не разбираешься, - сказал судья. - Ты признаешь вину или нет?
Я понимал, что ссориться с судьей себе дороже, и примирительно сказал:
- Господин судья, но послушайте: если бы полицейский стоял на дороге и остановил меня, я был бы уверен хотя бы в том, что он хорошо видел меня. Но не из машины в боковое зеркало.
- Так, - подытожил судья, - или ты признаешь вину, или отрицаешь. Тогда я вызову на суд остановившего тебя полицейского и выслушаю вас обоих.
- Ну, он скажет, что видел мою машину, я повторю, что не видел. Его слово против моего. Никакой новой информации тут нет и быть не может.
- Да, - сказал судья, - а я решу, кому из вас верить. Но имей в виду, что я могу ужесточить приговор. Захочу - присужу тебе штраф в пять тысяч шекелей вместо нынешних 250-ти, захочу - лишу тебя прав на полгода.
- За левый поворот? - изумился я.
- За левый поворот тебя судят сегодня, - объяснил мне судья. - А там это будет твой суд против полицейского. И приговор будет не за поворот, а на основании того, кому я поверю на слушании.

Я как-то сразу понял, кому он поверит, поблагодарил за подаренное мне время, признал вину, пошёл и заплатил, несколько недоумевая, почему ко мне, врачу, офицеру, налогоплательщику, в конце концов, судья отнёсся куда жёстче, чем к деревенским доноскам, ездившим на машине без теста со скоростью 150 километров в час. Но потом понял: они же не ставили под сомнение работу нашей доблестной полиции, а просто просили о снисхождении. В отличие от наивного налогоплательщика, с чьей зарплаты, как я понимаю, кормятся и полиция, и суд.

История эта, к сожалению, документальная. К другим судебным делам Израиля отношения, разумеется, не имеющая. Но, может, кому-то и она покажется небезынтересной. Такая вот Задорная история.

Ян Каганов