Elena Mikhailik

Жил был в столице при императоре Ваньли знаменитый ученый по имени Ли Мадоу. И пришел к нему однажды пожилой цзюйжэнь по имени Ай Тянь и говорит...

На самом деле, Ли Мадоу, конечно, был никакой не Ли и тем более не Мадоу, а о посмертном имени и вовсе не будем – хотя могила есть и все при ней как положено, и даже бумажные деньги там жгут регулярно. А был он урожденным Маттео Риччи и, как вы понимаете, если он жил в Пекине в начале XVII века (город был закрыт для иностранцев наглухо), то принадлежать он мог только к Сообществу Иисуса.

А дело в том, что миссионерам было довольно сложно проникнуть в Китай... а уж вести там работу как-то вовсе не получалось. И падре Риччи, ученик знаменитого астронома Клавиуса, решил, что он пойдет другим путем. А именно, начнет с науки. Он выучил кантонский уличный и китайский ученый, и диалектов по паре. Он сначала одевался как буддист – а потом переквалифицировался в ученого-конфуцианца. Он создал первую подробную карту мира на китайском. Он приспособил под китайскую систему римские мнемонические технологии – соискатели степеней не знали, какими словами его благодарить. Потом привлек местных коллег и перевел на китайский «Начала» Евклида – потрясшие научный мир Поднебесной до основанья, а затем... а уж когда он продемонстрировал, как на самом деле нужно делать механические часы, ему разрешили жить в столице, выделили содержание – и даже позволили бывать в Запретном городе, хотя с самим императором падре Риччи так и не встретился, несмотря на то, что с его подачи культурная программа двора сильно расширилась – вплоть до хора евнухов, исполняющих оды Горация в сопровождении клавесина. (Воображение мое бессильно.)

В общем, на стыке конфуцианства, механики, музыки и географии и завелась в Пекине иезуитская миссия (с прилагающимся маленьким детдомом и школой для выброшенных семьями девочек, потому что куда же иезуитам без школы).

И вот, в один прекрасный день в 1605 пришел туда человек лет 60 и сказал, что у него дело. А дело непростое. Он, видите ли, живет в Кайфэне и принадлежит к числу последователей определенного учения. А у этого учения есть одна особенность, вернее, их много, но существенна сейчас эта – глава общины должен быть человеком очень мудрым и ученым. А так случилось, что нынешний глава – стар, а из-за пертурбаций последнего времени очевидных кандидатов в общине нет. И тут дошли до них книги, произведенные превосходнейшим господином Ли Мадоу. Каковые книги, во-первых, привели всех в глубокое восхищение, а во-вторых, из них явственно следовало, что автор придерживается нужного образа мысли.

Какого?- хватается про себя за голову Риччи,- О чем вообще речь?

- Конечно,- говорит визитер,- вы могли быть и последователем пророка, но я счастливо убедился, что это не так. В общем, мы хотели бы знать, не согласится ли господин Ли Мадоу стать нашим раввином?

Обморок.

Дальше они стали разбираться. Выяснилось, что оная община живет там не то с XI, не то с XII века, не то вообще с времен доисторических и живет вполне неплохо. (На Риччи и его коллег произвело сильное впечатление то, что визитер очень вежливо поклонился Марии с младенцем и Иоанном Крестителем, пояснив, что это не идолопоклонство, а уважение к предкам – принял их за Ревекку с Иаковом и Исавом.) Что синагога у них такая, что весь Китай завидует (факт). Что у тех, кто пытается получить степень, возникают трудности диетического свойства – свинину и сухожилия они не едят – но, в принципе, сложности вполне преодолимы, чему сам собеседник живым доказательством. Что про христиан они что-то слышали, поскольку в окрестностях Кайфэна какие-то христиане есть... но какие-то уж очень темные и дикие, и давно отказались от исповедания религии предков по причине общей неприязни местных к иностранцам и их учениям.

В общем, по результатам, Риччи отправил одного из китайских иезуитов с миссией в Кайфэнь – разобраться, какой твари там по паре; найти местных христиан и воссоединить; по возможности, получить доступ в синагогу, если таковая и правда есть, и скопировать все, что можно, для истории; сообщить местным евреям, что мессия вообще-то уже пришел – и предложить им соответствующие тексты.

С христианами, однако, ничего не получилось, поскольку с миссионером-китайцем они разговаривать не пожелали, приняв за местную тайную полицию. А вот синагога обнаружилась на месте – вместе с чрезвычайно доброжелательной общиной. Тексты были выданы – и скопированы. А раввин отписал обратно, что мессия придет только через 10000 лет, но это, в общем, несущественно, мнений по вопросу много, еще одно не повредит – так что если Риччи откажется от свинины, он с удовольствием передаст ему свой пост.

Падре Риччи был вынужден вежливо отказаться... и теперь на его могиле жгут погребальные деньги добрые конфуцианцы.