«В 1998 году «Amnesty International», известнейшая правозащитная организация, признала политической заключенной некую Лори Беренсон. Госпожа Беренсон – это американская левая активистка, которая в 1995 году приехала в Перу и стала там ходить в парламент и брать у депутатов интервью. Почему-то эти интервью нигде не вышли.

В парламент госпожа Беренсон ходила вместе со своим фотографом, которая по странному совпадению оказалась женой Нестора Серпы – это второй по старшинству лидер террористической марксистской группировки движения имени Тупак Амару. Собственно, вместе с этой женой ее арестовали, после этого полицейские взяли штурмом дом, который снимала американка. Там нашли планы парламента, полицейскую форму, множество записей, там, арсенал оружия, включая 3 тысячи брикетов динамита. Кстати, при штурме было убито трое террористов, 16 захвачено живьем. Причем, когда Беренсон предъявили публике, она громко закричала «Тупак Амару – не террористы, они революционеры».

Судил госпожу Беренсон судья в капюшоне, потому что у движения Тупак Амару в это время была привычка расстреливать судей. На суде госпожа Беренсон заявила, что она ничего не знала. Как? Ее фотограф – жена террориста? Какая неожиданность! Как? Террористы устроили штаб-квартиру в доме, который она снимала? Да она понятия не имела! А репортажи – где же они опубликованы? Ну, вот, готовила госпожа Беренсон репортажи, но, вот, кровавый перуанский режим похитил все заметки.

Кстати, когда в 1996 году Тупак Амару взяли японское посольство, то в списке лидеров Тупак Амару, освобождения которых требовали, имя Беренсон стояло на 3-м месте. Это не помешало в 1998 году «Amnesty International» объявить госпожу Беренсон политзаключенной.

Другая история. Муазам Бегг. Англичанин пакистанского происхождения, член Аль-Каиды переезжает в Афганистан в 2001 году. До этого Бегг, как он сам признавал, прошел подготовку, по крайней мере, в 3-х террористических лагерях, повоевал в Боснии. Он содержал в Лондоне магазин с книжками о джихаде, самой популярной была книжка, принадлежащая одному из основателей Аль-Каиды, Абдулле Азаму.

И, вот, американцы входят в Афганистан, Бегг вместе с Бин Ладеном уходит в Тора-Бора, а к аресту его уже, когда он перебрался в Пакистан, привело следующее обстоятельство. Когда американцы захватили тренировочный лагерь Аль-Каиды, они нашли в числе прочей взрывчатки и схем по минному делу банковский перевод на имя Муаззама Бегга. Но поскольку в 2005 году Бегга освободили, и тут он становится одним из звезд «Amnesty International». Он на деньги «Amnesty International» ездит по всем европейским странам с рассказом о том, как его страшно пытали в Гуантанамо, и «Amnesty International» не обращает внимания даже на ряд очевидных фактов.

Первый очевидный факт заключается в том, что Бегг по-прежнему придерживается террористических убеждений и даже их не скрывает. В качестве главы исламского общества он то организовывает видеотрансляции Анвара аль-Авлаки, то выступает с лекциями по приглашению мужика, который потом в 2005 году попытается взорвать лондонский самолет на Рождество. Не смущает «Amnesty» и то, что рассказы Бегга в точности совпадают с инструкциями Аль-Каиды о том, что ты обязан лгать кяферам, ты обязан их использовать. Если тебя арестовали и выпустили, ты всегда должен рассказывать, каким пыткам страшным ты подвергался, и все эти рассказы... Есть такая практика, она называется «таккийа», умышленная ложь неверным. Исламский фундаменталист не может, а обязан к ней прибегать, и «Amnesty International» также не смущает то, что, собственно, рассказы господина Бегга о претерпленных им пытках противоречат элементарной логике. Потому что если бы человека, который реально проходил подготовку в лагерях и он это не отрицает, и человека, о котором имеются данные, что он финансировал теракты, действительно, пытали, то его бы никто в 2005 году не освободил – он бы там наговорил на себя вагон и маленькую тележку.

И когда Гита Сангал, один из членов «Amnesty International» публично напоминает: «Ребят, ну кого же мы поддерживаем? Он – член Аль-Каиды», то ее не только вышвырнули из «Amnesty International», но правозащитное сообщество объявило ее персоной нон-грата и она, в отличие от господина Бегга, не смогла найти поддержку нигде.

Еще одна история. 2009-й год. Основатель Викиликс, эксцентричный компьютерный гений Джулиан Ассанж получает премию «Amnesty International» за свое участие в расследовании внесудебных расправ в Кении. И так и говорится на вручении, что, вот, то, что эти преступления расследованы, это большой признак зрелости гражданского общества и работы таких организаций, как «OSCAR Foundation». Замечу, что Ассанж долго жил в Кении, и, соответственно, он не может не знать о детали, которую он забыл упомянуть. А именно, убитые... В Кении, действительно, внесудебные расправы были в 2008 году, убито было 500 человек – они принадлежали секте, которая называлась Мунгики. Это сатанистская секта в буквальном смысле слова – отрицает христианство, требует возврата в традиционном, в данном случае к людоедским ценностям. Очень сложно понять, во что верят ее члены, потому что наказание за разглашение церемонии – смерть. Но тем не менее, известно, что они пьют человеческую кровь и приносят в жертву двухлетних детей. Кроме этого, там все, как полагается, сплошной террор, рэкет. В июне 2007 года Мунгики убили свыше сотни человек, и, тем не менее, «Amnesty International» за это дает премию.

Наконец, самый, на мой взгляд, потрясающий случай – это Колумбия. 2002-й год, президентом Колумбии становится Альваро Урибе. Это харизматический работоголик, работавший по 24 часа в сутки, и человек, который сделал невозможное – он из Колумбии создал государство. Вот, когда я думаю, что можно легко реформировать Россию, я вспоминаю даже не об Эстонии, которая там типа европейская страна. Я вспоминаю даже не о Грузии. Потому что по сравнению с тем, что предстоит будущим российским реформаторам (это то, что предстояло Саакашвили), вот, задачу, стоявшую в Колумбии, ее даже нельзя было сравнить. Это была страна, в которой были десятилетия чудовищного взаимного насилия. Это была страна, в которой левые группировки вырезали людей десятками тысяч. К примеру, мало кто знает, но один из основателей Медельинского картеля Эскобар, его в детстве, когда он был в семилетнем возрасте, чуть не убили повстанцы, которые в то время вырезали 300 тысяч человек просто так.

Вот эти самые повстанцы – они были левые, коммунистические – это их была привычка колумбийский галстук, то есть разрезать горло и вытащить из него язык. И другая была милая привычка – она называлась «горшок с цветами». Это когда у человека отрубали руки, ноги и втыкали их в разорванные кишки.

Против этих повстанцев действовали правые повстанцы, так называемые аутадефенсы, 20 тысяч человек правых пришлось разоружить Урибе. Кроме того, были еще наркоторговцы – они финансировали и левых, они финансировали и правых, они были и сами по себе. Кроме этого, была еще традиция похищать людей. Похищали, в основном, как раз наркоторговцев как самых богатых. И, вот, за 2 года, с 2002-го по 2004-й количество терактов и похищений людей в Колумбии упало вдвое, количество убийств на 27%.

И к началу президентства Урибе вот в этой самой нищей Колумбии действовали 1300 гуманитарных организаций, которые, кстати, многие были просто филиалами левых террористов, что, собственно, и сказал Урибе – в 2003-м он назвал кошку кошкой, говорит: «Ребята, ну вы защищайте террористов, но не прикрывайте это защитой прав человека».

Чего тут началось! И «Amnesty International», «Human Rights Watch» накатали вот такие телеги, в которых основным содержанием было, что, вот, проклятому правительству Урибе надо не подавать руки, потому что он называет правозащитников террористами, и ни в одной из этих телег вообще не упоминались слова «наркотрафик», «ФАРК». То есть читатель этих телег мог подумать, что главной проблемой страны является президент Урибе.

В мае 2004 года президент Урибе говорит конкретно: «Вот, есть так называемая мирная коммуна, которая живет в городишке Сан Хосе де Апортадо, и в ней есть PET International, это местное НКО, и другое – Fellowship Every Consolation (НЕРАЗБОРЧИВО). И Урибе говорит: «Они покровительствуют террористам». Опять начинается там крик, рёв. Проходит 6 лет, второй по старшинству террорист из ФАРК Даниэль Мартинез по кличке Самир переходит на сторону правительства и рассказывает Мэри О’Грейди из «Wall Street Journal», какую неоценимую услугу оказывала наркотеррористам мирная коммуна в Сан Хосе де Апортадо и международные гуманитарные организации, потому что, по словам этого террориста, бывшего №2, дело пропаганды в мирной коммуне было поставлено так же хорошо, как у Хамас, потому что под предлогом мирности коммуна отказывалась допускать на свою территорию правительственные войска, одновременно она предоставляла убежище наркотеррористам из ФАРК. В случае, если террориста убивали, его всегда выставляли мирным жителем.

То есть если президент Урибе сделал невозможное (он, действительно, сократил терроризм и преступность в Колумбии в отличие от 1300 гуманитарных организаций), то группы борцов за права человека сделали все, чтобы это не произошло.

Вот у меня вопрос: как это понять? То есть, может, в «Amnesty International» на самом деле сидят скрытые сторонники секты Мунгики? Которые, вряд ли... Во-первых, в Мунгики могут состоять только представители племени кикуйю. Во-вторых, ну, члены сатанистского культа не могут быть одновременно членами Аль-Каиды. В общем, с точки зрения исламских фундаменталистов ритуальное принесение в жертву двухлетних детей – такое же язычество, как выборы президента США.

Но, может быть, это вот такие блаженные люди, которые просто не могут перенести даже малейшего насилия? Вряд ли, потому что они всегда готовы обличить внесудебную расправу Одиссея над несчастным Полифемом, и всегда готовы предоставить Полифему право высказаться, как его обидели. Но как-то, вот, никто не видел их в лагерях Аль-Каиды, пытающихся донести, что взрывать людей нехорошо.

То есть это что? Во-первых, это интеллектуальная трусость. Вот, с точки зрения здравого смысла, на мой взгляд, все просто: волкодав прав, людоед нет. Вот, правозащитники постоянно обличают насилие волкодава и защищают права людоеда. Во-вторых, за интеллектуальной трусостью следует трусость физическая. Потому что есть проблема защиты прав человека в самой Европе, я имею в виду то, что происходит с мусульманскими меньшинствами.

Вот, Джон Дал-Хьюзен, представитель «Amnesty» по вопросам религиозной дискриминации в Европе. Вы думаете, он дискриминацию нашел в том, что сомалийские мигранты вырезают двухлетним девочкам клитор, извиняюсь, ножом на кухонном столе? Не, он нашел дискриминацию в том, что бельгийские власти запретили носить хиджаб в общественных местах. Все всё понимают? – новый вопрос. Потому что, если защищать права исламских женщин, то тебя зарежут как Тео Ван Гога. Вот, безопасней бороться за хиджаб или, там, рассуждать, что сомалийские женщины клитор вырезают, цитирую дословно, «что это вопрос их культурной идентичности» – это я цитирую дословно бесстрашную феминистку по имени Жермен Гриер.

Опять же, откуда взялась эта странная интеллектуальная мода? Ведь она была не всегда. Вот, когда Европа была Европой, она была покорительницей мира – ничего подобного не наблюдалось. Вот, в Испании XVI века не нашлось правозащитников, которые готовы защищать аутентичные национальные обычаи ацтеков, вскрывавших человеческие сердца обсидиановыми ножами. Этот интеллектуальный тренд начался в совершенно конкретное время (конец 20-х). Сталин готовился к мировой революции, и Коминтерн развел массу агентов, обличающих гнилую буржуазную демократию. При этом все, которые обличали гнилую буржуазную демократию, обладали одной удивительной особенностью: в упор они, обличая демократию, не замечали Голодомора, ГУЛАГа и показательных процессов.

И вот это, собственно, самое важное. Потому что когда я смотрю на то, что сейчас происходит с европейскими правозащитниками, я не вижу людей, которые защищают права человека. Я вижу инфантильных интеллектуалов, которые исторически были пешками в руках тоталитарных режимов, а теперь стали пешками в руках террористов и людоедов. Потому что идеалы ФАРК, Аль-Каиды или, там, каннибалов из Мунгики – они очень отличаются друг от друга. Одни хотят построить коммунизм, другие царство Аллаха. У них только есть одно общее – ненависть к нормально устроенному государству. Вот эту ненависть правозащитники разделяют с террористами.

И на первый взгляд, в этом, конечно, нет ничего страшного, потому что «ну, ребят, если эти люди не смогли сломать Запад, когда за их спиной стоял СССР, то что они могут сделать сейчас?» Проблема заключается в том, что когда-то за их спиной стоял СССР. А сейчас за их спиной стоит целый класс, который называется «класс международной бюрократии».

Вот несколько примеров. Знатный борец за права человека Дэнис Холидей, глава гуманитарной миссии ООН в Ираке. После того как ООН отменила программу «Нефть в обмен на продовольствие», господин Холидей, борец за права человека слагает с себя полномочия, заявляет, что Джордж Буш занимается геноцидом, снимает фильм о 500 тысячах иракских детей, которые умерли из-за нациста Буша. Причем, заметьте, что в страданиях иракских детей повинен не Саддам Хусейн – в них повинен Буш, который не дает Дэнису Холидею распределять среди детей лекарства.

Журналист спрашивает господина Холидея: «А, вот, не воровали ли лекарства иракские чиновники?» Ответ: «Ну как вы могли подумать такое!» Журналист дальше спрашивает господина Холидея: «А как вы объясняете то, что вы требуете новые лекарства, а на складах ООН хранятся гигантские запасы нераспределенных лекарств для тех же умирающих детей?» – «А это потому что, вот, те лекарства, которые хранятся, – не моргнув глазом, отвечает Холидей, – им недостает других лекарств, других компонентов». Кстати, Холидей был не единственный бюрократ в ООН, который подал в отставку после отмены программы «Нефть в обмен на продовольствие». И куча чиновников подала, и куча этих чиновников возлагала ответственность за происходящее в Ираке не на кровавого диктатора, а на весь остальной мир. И просила весь остальной мир подать им бабок. И пилили вместе с чиновниками Саддама Хусейна огромные деньги.

Другая история, страшная, на мой взгляд. Голод в Эфиопии середины 80-х. Необыкновенная тогда была активность гуманитарных организаций. Только в 1985 году концерт «Live Aid», в котором участвовали Боб Дилан, Мадонна, Queen, Zeppelin, собрал 450 миллионов долларов на помощь голодающей Эфиопии. Концерт организовывал Боб Гелдоф (это как раз антрепренер, специализирующийся на устройстве бесплатных концертов), сотни миллионов собрала организация «Christian Aid», ничего миллионы не помогли – от голода умерло свыше миллиона человек.

А в марте 2010 года скандал. Бывший эфиопский мятежник (Бер Хей (НЕРАЗБОРЧИВО) его зовут) рассказал Би-Би-Си, что 95% гуманитарной помощи пошло на закупку оружия. После чего все вот эти вот гуманитарные страдальцы пришли в неистовство, заявили, что в словах бывшего мятежника нет ни грамма правды. А проблема голода в Эфиопии заключалась не только в том, что от него умерло свыше миллиона человек. Но в том, что мятежники намеренно переселяли людей, чтобы предлогом их страданий выжать больше денег из гуманитарных организаций. То есть получение денег от гуманитарных организаций было не следствием, а целью намеренно устроенного голода. И трудно себе представить, чтобы гуманитарии не принимали при таком масштабе злоупотреблений участия в воровстве.

Вот это самое страшное, потому что правозащитники утверждают, что они борются против режимов. К сожалению, они являются давно интегрированной частью истеблишмента, причем самой злокачественной части истеблишмента, международной бюрократии, потому что государство, какое ни есть, заинтересовано в защите своих граждан, решении проблем. А, вот, международная бюрократия заинтересована в том, чтобы они продолжались вечно.»

https://lamed.livejournal.com/122196.html