Я тут в последнее время подсела на книги Билла Брайсона, американца, много лет жившего в Англии. Легкий слог, потрясающая эрудиция, умение подать даже самый неаппетитный материал так, что невозможно оторваться. Захотелось поделиться прочитанным; не обессудьте, перевод сырой и необработанный, "с листа". Вообше, книга Брайсона о Шекспире - просто кладезь информации о протестантской елизаветинской эпохе, ее обычаях и нравах, а также законах, строго регулировавших любой аспект жизни горожан.
Например, одежда. Человеку с доходом 20 фунтов в год, было дозволено надевать атласный doublet (что-то вроде застегиваюшйся наглухо рубашки с длинными рукавами), но не атласный же gown ( выходная одежда на меховой подкладке, с откидными от локтя рукавами). Его более счастливому собрату с доходом 100 фунтов в год разрешалось шить из атласа любую одежду; а вот бархат он мог использовать только для жилета, не для верхней одежды, и то, с условием, что ткань была не алого и не голубого цвета - такие тона разрешалось носить только рыцарям ордена Подвязки или стоящим над ними чинам. В шелковыми чулках имели право щеголять исключительно рыцари и их старшие сыновья, а также некоторые (не все!) послы и королевские слуги. Существовали также многочисленные ограничения на количество ткани, используемой при пошиве определенных предметов гардероба; на ношение складок необходимо было получать разрешение, которое выдавалось далеко не для каждого наряда.
Пища - ее ингредиенты и количество блюд, разрешенных для трапезы - регулировалась не менее строго. Кардиналам разрешалось подавать на стол ажно девять видов кушаний, притом в металлической посуде; простолюдинам, зарабатывавшим меньше 40 фунтов в год, дозволялось не более двух видов (суп, по всей видимости, отдельным блюдом не считался, и его можно было присовокупить к трапезе). К счастью, после разрыва Генриха VIII с католической церковью, поедание мяса в пятницу уже не каралось смертью через повешенье; тем не менее, обжоре, попавшемуся на мясоедстве во время Великого поста, грозило трехмесячное тюремное заключение. Впрочем, церковники имели право давать своим прихожанам освобождение от поста (небесплатно, разумеется), чем и пользовались, зарабатывая на этом немалые деньги. Удивительно, что находились охотники платить за право поглощать именно говядину - ведь телятина, а также курятина и любая другая птица, именовались "рыбными изделиями" и под запрет не подпадали.
Вообще, елизаветинская эпоха изобиловала законодательствами, главной целью которых (впрочем, как и сейчас) было пополнение казны за счет штрафов. Вас могли оштрафовать за то, что выпустили своих уток погулять по общественной территории, за то, что присвоили себе некоторое количество гравия, которым были усыпаны дороги, за то, что у вас в доме проживает гость без выданного на это официального разрешения городского управляющего. Собственно, первое упоминаниe фамилии Шекспир мы находим в архиве 1552 года - за год до рождения Уильяма его отец Джон был оштрафован на целый шиллинг (внушительная сумма, равная двухдневному заработку) - за принадлежавшую ему навозную кучу на улице Хенли в Стратфорде. Кстати, сам Джон, родившийся в городе Сниттерфильд (на наше счастье, в молодости он обосновался в Стратфорде, иначе его сын именовался бы Бардом из Сниттерфильда - не самое благозвучное прозвище для великого поэта), зарабатывал на жизнь весьма благородным ремеслом. Он был перчаточником (glover) и чем то вроде дубильшика (whittawer) - но не грубых шкур, а белой нежной кожи, из которой делались перчатки для знати. Если учесть, что более грубую кожу (для седел, например) вымачивали для пущей мягкости в бочках с собачьими экскрементами - понятно, почему перчаточник считался среди ремесленников элитой.
(взято из книги Shakespeare, The World as Stage by Bill Bryson)
#fbmemories
Comments (1)
Оффтопик: "Shakespear? Трясущий копьём? Ландскнехт не мог быть писателем. Они неграмотны.")