Vladimir Guriev

До сегодняшнего дня моим любимым примером германской кольцевой логики была история про съем жилья — чтобы снять жилье, тебе нужен счет в германском банке, а чтобы открыть счет в немецком банке, тебе нужна регистрация по месту жительства, но чтобы у тебя была регистрация по месту жительства, у тебя должно быть жилье — но с сегодняшнего дня у меня новый фаворит.

Нам потребовалось сдать небольшой языковой тест.

На него можно зарегистрироваться онлайн и получить термин (непереводимое немецкое слово, которое далее означает подтвержденную запись куда-то на определенный день и время).

Точнее как. Термин онлайн получить можно. Но это не термин для прохождения теста. Это термин для получения настоящего термина. В назначенный день и час вы с паспортом должны приехать по указанному адресу, там специально обученный человек посмотрит на паспорт и только после этого зарегистрирует вас на сам тест.

Логику самой проверки я понимаю, хотя не очень понимаю, почему нельзя проводить ее онлайн, многие сервисы с этим вполне справляются. Интернет в принципе не такая уж бессмысленная штука. Но ладно, мы люди не гордые, если надо приехать, приедем.

И вот я приехал, приехал даже чуть раньше, и от скуки загулял по серому коридору, сразу отметив небольшую странность — после комнаты 107 шла объединенная комната 108-110, а после нее внезапно была комната 109. Это мне показалось немного подозрительным.

Каждая комната по отдельности выглядела идеально (ну, если вам нравятся серые комнаты), но сложившаяся в результате система внушала небольшую и необъяснимую тревогу.

Через десять минут я понял, что это был всего лишь тизер.

Выяснилось, что терминов на тест на июль уже нет.

И на август тоже нет.

А та дата, которую мы указывали при онлайн-регистрации, является — ну, просто ознакомительной. Сервису интересно, когда бы мы хотели пройти этот тест. Это не бронь, это просто число для каких-то исследовательских целей. А свободных дат нет.

— Ладно, — говорю, — давайте сентябрь.

Но если июля и августа уже нет, потому что их разобрали, то сентября еще нет, потому что слоты на него не открыли. Когда откроются слоты, никто не знает. Это всегда происходит в предшествующем месяце, но дата плавает, и от чего она зависит, не известно никому.

— Ладно, — говорю я, — но что же делать?

— Ну, — говорит девушка, — вы можете оформить новый термин на термин и снова прийти к нам, чтобы взять термин.

— Но ведь если мой термин на термин не попадет на те пару дней, когда термины еще есть, — говорю я, а мозг между тем плавно сворачивается в трубочку, напоминающую букву эсцет в готическом исполнении, — то все повторится сначала, да?

— Это, — говорит девушка, — не исключено. Но!

На всякий случай, давайте я скажу, что к девушке у меня никаких претензий нет, она святая и потратила на нас довольно много времени и сил и все это время была доброжелательна и вежлива даже не по берлинским меркам, а вообще.

— Но, — говорит девушка, — вы можете вообще к нам не приходить больше! Приходите в другое отделение. Вот смотрите, у нас на сайте же указано, где есть термины, а где нет. Прямо сейчас в соседнем отделении в полутора часах езды отсюда есть два свободных места!

— Это замечательно, — говорю я. — А вы можете, пожалуйста, зарегистрировать нас в этом соседнем отделении?

Тут выяснилось, что это невозможно, потому что система бронирования у каждого отделения своя. Кроме того, оказалось, что проверить мой паспорт и где-то навсегда записать, что я именно тот, за кого себя выдаю, тоже невозможно. Паспорт проверяется непосредственно перед выдачей термина, а терминов нет.

— Ну хорошо, — говорю я. — Я получу термин на получение термина в другом отделении. Мне его дадут не на завтра. Мне его дадут на конец июля. Но ведь когда я туда приду в конце июля, там уже никаких терминов не будет, и все повторится?

— Это, — говорит девушка, — не исключено. Но!

Тут оказалось, что за получением настоящего термина я могу приходить вообще без всякого термина, в порядке живой очереди. На сайте этот вариант не прописан, но жизнь богаче того, что думают о ней контент-менеджеры. Гарантий, что меня вообще кто-то примет в этот день, разумеется, нет, но если у вахтера будет хорошее настроение, и если я буду приветливым и вежливым, и если в этот день с утра именно в этом отделении будут свободные слоты — нет ничего невозможного.

— Мы работаем по понедельникам, вторникам и четвергам, — сказала девушка. — По понедельникам до трех, а по вторникам до шести. Приходите, будем ждать.

— Но постойте, — сказал я, доставая из кармана телефон с перепиской, — в письме же написано, что вы по вторникам работаете до четырех.

И там правда так написано.

— Но ведь сейчас почти шесть, — сказала девушка. — А сегодня вторник. Я не знаю, почему у вас в письме такое.

— Ладно, — сказал я.

План действий был понятен. Оставалось претворить его в жизнь. Чтобы одержать победу над процедурой, я должен был частично отказаться от процедуры и прорваться ко второму термину без первого термина, что, как я понял с некоторым ужасом, причиняло моей не самой тевтонской душе определенный дискомфорт.

Ведь во всем должен быть порядок, правда? Сегодня ты приходишь за термином без термина, а завтра что? Перейдешь улицу на красный свет, когда никто не видит? Выкинешь жвачку в биомусор, тогда как ее нужно выкидывать в черный контейнер?

(Про жвачку, кстати, реальная история. Мы недавно были на смешанной вечеринке, и я выкинул жвачку в контейнер с биомусором, но рядом оказалась немецкая девушка, и она так на меня посмотрела, что я вытащил жвачку из био-контейнера, вымыл под краном и переложил в пластик — что тоже, как я понял на следующий день, неправильно.)

Заметив мое замешательство, девушка предложила мне все же взять новый термин на термин прямо сейчас.

— Да, — сказал я. — Спасибо. Так, пожалуй, будет гораздо лучше. Ну, если не лучше, то спокойней. Если не спокойней, то хоть какой-то бумажный след. Я должен понимать, что я делаю все, что могу, и что это зафиксировано.

Девушка выдала нам новый термин на термин, и мы с чувством того, что день был прожит не зря, вышли на тихую берлинскую улицу.

Разумеется, это был термин на конец июля. В то отделение, в котором ничего нет. Но все равно на душе было как-то тепло.

Теперь все зависит только от нас.

Будущее неизбежно, и оно под нашим контролем.