Shlomo Lensky

Эта жуть с застрелеными нашими солдатами беглыми заложниками ударила больно. И в памяти всплыл случай из моего боевого прошлого.

В середине 1990-х пришлось мне как-то выполнять ежегодную воинскую повинность в районе Йерихо. Первые 20 дней прошли нормально, обычная армейская рутина. Срок службы подходил к концу, большую часть солдат наш комроты уже отпустил по домам, оставив минимум, необходимый для охраны места расположения роты и регулярных патролей. А в Иерусалиме произошел очередной теракт, и рота получила приказ перекрыть все въезды и выезды из Йерихо.
Это было просто невозможно, личного состава было недостаточно для выполнения задачи. Готовящаяся сменить нас рота еще не завершила стрельбы. Ближайшие сутки предвещали быть напряженными.

Мне и моему сослуживцу Нафтали было поручено перекрыть развилку Въезд/Выезд. Нафтали встал на выезде и перекрыл дорогу стволом спиленой пальмы. Я сделал то же самое со стороны въезда. В течение дня водители авто послушно разворачивались и возвращались по домам в Йерихо, а на въезде беспрекословно предъявляли документы и подчинялись моим приказам - кому въезжать, кому возвращаться по месту жительства, а кому ожилать распоряжений вышестоящего начальства. Когда стемнело, работать стало сложнее и тревожнее, освещения практически никакого, лишь отсветы фонарей со стороны шоссе, и, находясь на расстоянии 20 метров один от другого, мы с Нафтали друг друга различали с трудом. Ночь прошла относительно спокойно. А перед самым рассветом к Нафтали подъехал грузовик с кузовом, доверху набитым картонными ящиками с салатом, капустой и всякой зеленью. Водитель стал слезно умолять Нафтали пропустить его, иначе весь товар сгниет прямо у него в кузове. Нафтали ответил отказом, водитель, не выходя из кабины, продолжил ныть. Я было двинулся на помощь Нафтали, но в этот момент на въезде появилось арабское такси с пассажирами, и я приступил к проверке документов, периодически скашивая взгляд в сторону Нафтали, продолжавшего пререкаться с водителем грузовика. Тот внезапно решил выйти из кабины, а в его руке я заметил нечто, похожее на монтировку или большой гаечный ключ. Я развернулся в их сторону, и, загнав патрон в ствол автомата, заорал ""Стоять!". Нафтали, услышав щелчок затвора и мой крик, решил, что я в опасности, взвел свой автомат и развернулся в мою сторону, прицелившись на такси. Тьма тьмущая, силуэт Нафтали сливался с силуэтом водителя грузовика, фары такси ослепляли Нафтали. Выстрелив, любой из нас мог попасть в кого угодно. Нервы были на пределе, усталость туманила мозг, ощущение опасности обостряло всю ситуацию, мы могли запросто застрелить друг друга. Я присел и крикнул Нафтали "Не стрелять!". Когда Нафтали опустил ствол автомата, я ринулся на стоящего за спиной у Нафтали водителя грузовика и сшиб его с ног. Нафтали подобрал выпавший из руки водителя тяжелый предмет - это оказался сотовый аппарат "Моторолла", помните - крупный такой аппарат с толстенной антенной. Водитель, оказалось, набрал номер Центра координации и пытался выбить себе разрешение на выезд. Мы его все же скрутили и передали в ШАБАК - в те годы сотовая "Моторолла" у водителя грузовика справедливо вызывала подозрения.

Когда вся это закончилось, мы с Нафтали молча выкурили по несколько сигарет, прежде чем спросить друг друга: "Ты был готов стрелять? - А ты?"

До сих пор вспоминаю эту историю с дрожью.